Избранные страницы из книги «Israel: Revolution or Referendum?”
«Cуществует ли демократия в сегодняшнем Гос. Израиль? Вряд ли. Летом 1976 меня пригласили в полицию в Тель-Авиве. За мной пришли трое в штатаском и мне пришлось согласиться пойти. В полиции на ул. Дизенгофф, меня ввели в комнату на третьем этаже, на двери которой не было никакого знака. Лысый человек за столом представился: «Бреннер». Ясно было, что это был местный офис Шинбета, чьи знаменитые дела как будто бы не касаются евреев.
«Бреннер» тут же известил меня, что он недоволен моими действиями, и сказал мне прямо: «Мы не предупреждаем больше одного раза, а это уже второе предупреждение, и я говорю тебе остановиться». Первое сообщение такого рода было передано через моего брата несколькими месяцами раньше. Я посчитал благоразумным не указывать ему на противоречие в том, что было сказано, но спросил:
-Что перестать? Что ты мне приказываешь прекратить делать? Дышать?
«Бреннер» не удивился. Бреннеры никогда не удивляются, у них нет чувства юмора, и это является демаркационной линией между нормальным человеком и тоталитарным умом.
-Я сижу здесь не для того, чтобы препираться с тобой. Если ты не остановишься, ты об этом пожалеешь.
На этом закончился разговор, и незачем, пожалуй, говорить, что я не прекратил то, все равно что он имел в виду, а продолжал мою идеологическую борьбу. И так случилось, что после поста 17 Тамуза 1976 г., я медленно шел по Рехов Хана, маленькой, плохо освещенной улице в Шикун Хабад в Иерусалиме, расположенной между Санхедрией и Эзрат Тора. Я возвращался после лекции перед группой лидеров Лиги Защиты Евреев, которые прибыли в страну для прохождения 8-недельного курсов. Было около 23ч. и улицы были пусты.
И тут я услышал слабый звук позади меня. И это спасло мне жизнь. Я начал поворачиваться, чтобы увидеть, откуда идет звук, и тут на меня стал падать мешок. Мешок из рогожи был опущен на мою голову. Инстинктивно я упал на землю, в канаву, и стал кричать громко: «Мехаблим!» Нападавшие (позже я увидел, что их было двое), были профессионалами, и действовали методично. Поскольку я помешал им сделать то, что они намеревались сделать, они стали бить меня дубинками, тяжелым металическим оружием. Я продолжал кататься и кричать. И им было трудно попасть в меня, но они сумели сломать мне руку и нанести глубокую рану на голове. Если бы Вс-вышний не подсказал мне услышать этот слабый звук, меня бы конечно, схватили и убили бы.
К тому времени, на мои крики стали сбегаться люди из ближних домов и появилась машина. Нападавшие побежали, и я увидел ясно, что их было двое. Во время всего этого инцидента они не произнесли ни слова, и этим доказали, что они не воры и не разбойники. Это были люди «Бреннера» из Шинбета, осуществившего свою угрозу, Шинбет Еврейского Государства - против Еврея.
В последующие годы я слышал много историй о методах, используемых израильской всеобщей разведкой. Евреев, обвиненных как правило в «правом экстремизме» и тех евреев, которые как будто бы напали или собирались напасть на арабов, держали в маленьких камерах, где они не могли лечь, и не давали им одеяла в диком холоде. Их постояно будили и допрашивали, иногда одевали им на лицо пластиковые мешки. Обвинения, абсолютно фальшивые, были сфабрикованы и свидетели просто лгали. Обещания были сделаны и нарушены, и в общем, там пользовались самым худшим из «культуры» Джеймса Бонда.
Подчеркиваю два пункта:
Я не имею ничего против того, чтобы против врагов еврейского народа, которые хотят нас уничтожить, использовались любые методы. Однако я считаю оскорбительным, чтобы такие методы использовались против евреев, которые не являются врагами Государства Израиль. Ничего не может так подчеркнуть влияние гоим на Еврейское Государство, как тот факт, что делают люди Шинбета, и их жестокость к братьям евреям показывает абсолютное отсутствие у них еврейской души.
Второе. Я говорю все это потому, что нет такой заповеди, приказывающей молчать, когда евреи страдают от руки других евреев. Нет в этом ахават Исраэль, в этом молчании. В действительности, настоящая любовь к евреям требует, чтобы мы кричали громко против несправедливости по отношению к евреям внутри Израиля.
Например, возмутительное, тоталитарное отношение, было проявлено к двум молодым ешиботникам, арестованным на Храмовой горе 27 мая 1989г. Хар Хабаит, сама по себе жертва массового осквернения превратившимися в гоев лидерами государства, которые не дают евреям молиться там, на самом святом для них месте.
и использовать право на свободу религии, данное им Б-гом.
Двое молодых людей, Давид Аксельрод и Бенцион Гапштейн, подверглись атаке банды мусульман, нанятой Вакхом, над которым стоит Муфтий. Больших антисемитов в мире трудно найти. Они отбивались, ранили нескольких мусульман, и в это время на них напала израильская полиция, состоящая из арабов. Большая часть полиции Старого города – арабы. Это еще одно осквернение Имени Б-жьего. Арабская полиция напала на них с дубинкам, но евреи отбивались. Их арестовали, обвинили в нападении на полицию «в серьезной ситуации» и держали в тюрьме месяцами, не позволив выпустить под залог. Держали без суда!
В каком цивилизованном западном государстве может случиться такое: держать двух молодых людей без криминальнго прошлого, не разрешая им выйти на волю под залог? Цель наложения залога не наказать обвиняемого (обвиняемый невиновен до тех пор, пока не будет доказана его вина), но обеспечение его явки на суд. В Израиле, отказ выпустить на поруки (как это часто происходило со мною!) имеет специальное значение: НАКАЗАНИЕ.
Обвиняемые могут быть оправданы, но у них пропадут месяцы их жизни. И это обычное дело в этой стране.
Отвратительна манера суда – принимать решение о содержании в тюрьме подозреваемого, п.ч. он отказывается «сотрудничать» с полицией, т.е., просто использует свое право на молчание! Вот например, случай Меира Берга и Уриэля Бигуна, молодых поселенцев, атакованных арабами в Шомроне, которых «заподозрили» в стрельбе по арабам и их убийстве.
Израиль специально использует многие отвратительные колониальные британские законы, и среди них, 48-часовое задержание без доказательства нужности этого. Государство не придерживается habeas corpus. (Т.е. не считает нужным представлять какие-либо доказательства.) Полиция в этом случае просит судью оставить человека в тюрьме еще на 15 дней, по 15 дней каждый раз, до тех пор, пока они решат представить обвинение. И во время этого, при представлении обвинения, они попросят оставить обвиняемого в тюрьме до конца процесса. Опять цель этого – наказание того, кто просто подозреваем в чем-то и кто в настоящем демократическом государстве считается невиновным до тех пор, пока будет признан виновным.
В этом случае с этими двумя поселенцами полиция просила еще 15 дней. Судья дала 10 дней (ясно, что у нее были сомнения), а потом оправдала свое решение чисто в манере Оруэлла. Цитата из газеты «Хаарец» (июнь 30, 89г.):
«Она отметила, что отказ поселенцев сотрудничать с полицией усиливает версию полиции».
Призрак «1984»! У подозреваемого есть элементарное право молчать и никакой вины из этого не следует. На самом деле, в самом начале разговора, следователь должен известить его, что он может молчать, что он не обязан «сотрудничать», а судья говорит, что использование гражданином своих прав подкрепляет версию полиции и что он виновен!
Или возьмем отвратительную тактику полиции (она было использована против меня несколько раз), по которой при предъявлении дела суду офицер полиции говорит судье, что доказательства «секретные» и не могут быть показаны обвиняемому (заключенному) или его адвокату из-за «секретности», «по причине безопасности». Не только обвиняемый и его адвокат не имеют никакого понятия, в чем его обвиняют и о чем говорит полиция, но время от времени все «секретное» доказательство состоит из записки офицера полиции его же коллеге: «у нас есть основания верить в то, что этот Х виновен в серьезной попытке…» Конечно, это абсурд, но судья, особенно, если офицер приходит из Шинбета или Отдела Специальной Службы, не знает и находится под впечатлением серьезности записки.
И что же всегда случается, когда судья решает «пойти на компромисс» и соглашается оставить зэка, но на меньший срок, чем они просили? Та же несправедливость, только «ограниченная».
Или возьмем практику полиции просить, чтобы не отпускали под залог, п.ч. «мы еще не закончили дело». Правда же состоит в том, что это циничная игра, и когда это использовалось против меня, это было просто абсолютным обманом. Полиция никогда и не думала допрашивать меня о чем-либо ни было до самого последнего дня ареста. И тогда они шли к судье и требовали для себя дополнительное время, п.ч. они еще не закончили дела.
Практика не сообщать подозреваемому в каком «преступлении» его обвиняют, достигает своего зенита в концепции «административный арест», по которому подозреваемого отправляют в тюрьму на 6 мес. без суда и следствия, и даже без того, чтобы сообщить ему, в чем его обвиняют. После 6 месяцев министр обороны может подписать еще ордер на другие 6 мес. и еще 6 мес. и так бесконечно.
В 1980 г., накануне Дня Иерусалима, ко мне в 21ч.30м. пришли четверо полицейских в штатском и показали мне бумагу, подписанную министром обороны о том, что я должен пойти в тюрьму на 6 мес. Когда я спросил за что, мне сказали, что мне не положено знать причину. До сегодня я не знаю, в чем меня обвиняли, но я знаю, что у них не было никакого основания для этого фарса. Я сидел в тюрьме в Рамле около 8 мес, вкушая справедливость израильской «демократии».
Мир понимает противоположные концепции демократии и тоталитаризма. Во многих случаях обе коцепции легко различимы и нам не трудно показать, к какой системе принадлежит страна. Но Израиль сумел создать такую систему Демотарианизма, тоталитарный режим, запакованный в обертку демократии. Фасад кажется миру демократией, но те, кто попадают во внутреннюю систему, особенно те, кого государство считает помехами для себя, - для них ясна его тоталитарная система.
Успех в создании такой системы Демотарианизма возник благодаря тому, что евреи хотят верить только хорошему о своей стране. Они не хотят знать правду. Поэтому очень важно уничтожить еврейские иллюзии.
…..Израиль. Это не Еврейское Государство, о котором мы мечтали, и не демократия. Я, гражданин этой страны, нахожусь здесь, смотрю на нее и вижу лицо Демотарианизма.
Демократия в Израие? Законность? Политическая свобода? Врядли. Эти концепции обсуждаются здесь часто и их используют только для того, чтобы консолидировать собственную власть и сокрушить оппозицию. Но реальное слово здесь другое: сила и власть. Этим они одержимы, те, кто правит там, обе партии: и Авода и Ликуд. Ни демократия, и ни свобода, и ни справедливость, и ни закон.
И поэтому те, кто никогда не перестанет преклоняться перед алтарем «демократии», не подумает даже на миг перед тем, как удушить ее: когда они решили в 1988 запретить моей партии участвовать в выборах. Партии, которая по их мнению, несет в себе угрозу их силе, сегодняшней системе, силе властей, которые так долго управляли Израилем.
Это исправленный вариант.
Книга «Israel: Revolution or Referendum?” глава “Демократия”
© כל הזכויות שמורות